«Из истории наших семей складывается история стран»

Памятник немцам Поволжья в Энгельсе. Фото: Татьяна Бондаренко / «Русская планета»

Зачем потомки немцев-колонистов приезжают в Саратов и что ищут в местных архивах

Татьяна Бондаренко

3 ноября, 2015 15:31

10 мин

Немецкая колонизация Саратовского Поволжья началась в 60-е годы XVIII века, когда императрица Екатерина II издала два манифеста, разрешающих иностранцам селиться на территории России и предоставлявших им льготы. Ехали на неосвоенные земли в основном жители бедных государств разрозненной Германии, те, кому нечего было терять. Многие умирали в пути, а добравшиеся сталкивались с суровой действительностью заволжских степей. Но немцам удалось укорениться в России так, что в 1918 из части территории Саратовской губернии была образована Автономная область немцев Поволжья, центром которой сперва был Саратов. В 1923 году ее преобразовали в Автономную Советскую Социалистическую Республику немцев Поволжья, которая имела собственную конституцию и правительство. Она просуществовала до августа 1941 года, когда в связи с Великой Отечественной войной началась депортация в отдаленные районы страны. Многие архивные документы о немцах Поволжья долгое время были засекречены. Сейчас, по прошествии лет, доступ к ним открыт, что вызвало всплеск интереса к Саратову со стороны потомков немецких колонистов, проживающих за рубежом. Они обращаются в саратовские архивы и лично приезжают на землю предков.

Повышенный интерес к саратовским архивам со стороны потомков немецких колонистов начался в конце 90-х–начале 2000-х годов. Их интересуют многие вопросы: от раскулачивания и выселения до составления генеалогического древа. Согласно федеральному законодательству в нашей стране срок обнародования документов, содержащих персональную информацию — 75 лет и получить документы по репрессированным в 30-х годах родственникам стало возможно лишь недавно. Кроме рассекречивания документов, всплеск интереса со стороны иностранцев объясняется и тем, что в современной России изменился порядок их выдачи пользователям. В советский период, чтобы самостоятельно работать в читальном зале архива, требовалось обязательное направление от учебного заведения или учреждения. Поэтому в основном там занимались ученые. После 1993 года правила изменились, получить документы можно по личному заявлению при наличии паспорта.

Рената Герстенлуер из немецкого города Констанц приехала в Саратов искать данные о своем отце, родившемся в немецком селе Крацке и репрессированном в 1937 году:

– Мне всегда хотелось приехать в Россию. Отец рассказывал о Саратове, но это часть его жизни была для меня загадкой. Сейчас я хочу рассказать своим детям, внукам о том, кем был их дед, кто был дед их деда, об их жизни подробнее, — говорит она. — Из истории наших семей складывается история стран. Истории Германии и России переплетены, и я изучаю их через свою семью.

Много документов, связанных с историей русских немцев хранится в Государственном архиве Саратовской области. Около 15% всех запросов, поступающих сюда в течение года, — запросы от потомков немцев-колонистов, живущих заграницей.

– Когда Екатерина II приглашала немцев, приехали они из Европы, поэтому частично их потомки сейчас обращаются к нам оттуда, — поясняет директор Государственного архива Саратовской области Наталья Широва. — Колонистам предоставили многие льготы: они освобождались от службы в русской армии, документы в колониях велись на двух языках: русском и немецком, курировал колонии специальный орган — Контора иностранных поселенцев. В 1871 году император Александр II отменил все эти привилегии: немцы по статусу были приравнены к обычным русским крестьянам, освобожденным после отмены крепостного права, их стали призывать на службу в армию. Все, кто был не согласен с этим, эмигрировали, многие в Новый свет: США, Канаду, Новую Зеландию. С конца XIX века до 1916 года включительно была большая волна эмиграции.

Дом Рейнике на ул. Радищева. Фото: Татьяна Бондаренко / «Русская планета»

В середине 2000-х в архив Саратовской области стали массово поступать запросы от потомков, живущих в США. В ответ архив предоставляет копии паспортов, которые выдавали их предкам при выезде за рубеж.

– Затем, — добавляет Широва, — появились еще одни немцы — наши соотечественники, русские граждане, уехавшие жить заграницу в конце 80-х - начале 90-х годов. Они начали интересоваться историей своих предков, живших в Поволжье.

Колонии имели двойное название, немецкое и русское, и делились на католические и лютеранские.

– Что касается католиков, мы являемся одними из тех, счастливчиков, которые имеют в региональном архиве не только документы Саратовской губернии, но и почти всего юга тогдашней России. Они сосредоточены в фонде Тираспольской римско-католической консистории, — рассказывает Наталья Широва.

Прежде всего, это метрические книги римско-католических церквей, содержащие ежегодные сведения о рождении, браке и смерти, а так же ряд других документов, связанных с жизнью колоний. К части из них сделана аннотация — краткое содержание, ознакомиться с которым можно на сайте архива, там же висит список других документов о немцах Поволжья, хранящихся в Саратовском областном архиве. Это упрощает поиск и позволяет иностранцам приезжать подготовленными, заранее зная, что именно они хотят посмотреть.

Документов евангелическо-лютеранских церквей в архиве меньше. Рината надеялась найти запись о рождении отца, но, к сожалению, в архиве нет «метрики» колонии Крацке за нужный год.

Далее она едет в соседний Энгельс, в архив немцев Поволжья, куда тоже наведываются иностранные гости. Только за этот год в читальный зал энгельского архива оформилось около 90 новых пользователей, из них половина — потомки немцев-колонистов. Приезжают они не только из Германии, но и из США, Нидерландов, Японии, Франции. Смотрят документы церквей и административных органов: сельских управлений, исполкомов, сельских советов колоний. Можно оставить архивистам запрос и получить копии документов о раскулачивании немцев Поволжья.

Бывает, что найденная информация трогает иностранцев до слез:

– Это не только горечь, вызванная тем, что пришлось пережить их предкам, но, прежде всего, это связь с предками, о которых они не очень хорошо знали, — поясняет сотрудник читального зала Государственного исторического архива немцев Поволжья, главный архивист Раиса Ларенкова.

В Энгельсе Рената нашла перепись населения Крацке 1897 года и документы о работе отца, но ничего связанного с репрессиями и выселением немцев: эти сведения, предположительно, находятся в архиве МВД, куда она планирует обратиться после.

Архивисты отмечают, что интерес к истории немцев Поволжья со стороны их потомков был уже давно, но только открытие архивов, начавшееся с конца 80-х годов, позволило удовлетворить его в полной мере.

Изучение русских архивов и обнародование сведений о репрессиях по отношению к поволжским немцам для их потомков является элементом восстановления исторической справедливости. Но кроме этого через собственную родословную они изучают историю России:

– Генеалогия — это лишь одна узкая часть их интересов, — говорит начальник отдела использования и публикации документов Государственного исторического архива немцев Поволжья Елизавета Ерина, — сравнительно недавно, последние лет пять стали приезжать из-за границы те, кто интересуется родословной. До этого это были русские немцы — ученые, которые интересовались историей немцев Поволжья. Один из них — Виктор Герд впервые приехал еще в конце 70-х годов, я его завела в хранилище и сказала: «Вот, сколько у нас документов, но пока ничего выдать не можем».

Метрическая книга на немецком языке. Фото: Татьяна Бондаренко / «Русская планета»

В ходе сотрудничества энгельского архива с иностранцами происходит обратный процесс: они не только получают нужную информацию, но и передают на хранение документы своих семей, дарят написанные ими книги об истории немецких колоний на Волге, помогают переводить готический немецкий шрифт. Ерина показывает опись «Коллекция документов по истории немцев Поволжья» — часть материалов передана потомками колонистов, живущих заграницей, зачастую они сами выходят на связь с архивом.

Кроме посещения архивов потомки колонистов стараются съездить в тот населенный пункт, где жили их предки. Большинство немцев, приезжающих в Саратов искать свои «корни», хорошо владеют русским языком и охотно общаются с местными жителями:

– Приезжающие к нам немцы — душевные люди, они любят свои «малые Родины», наши люди отвечают им тем же: ни разу никто не говорил, что где-то их встретили плохо, — рассуждает Ларенкова. — Один исследователь рассказывал, что когда он приехал в Осиновку (село в Энгельском районе Саратовской области, бывшая немецкая колония Рейнгардт. — Примеч. авт.), местные жительницы накормили его борщом, показали, где захоронен его прадед, он был очень растроган.

Но иногда увиденное разочаровывает, некоторые некогда процветающие колонии превратились в полузаброшенные села, где доживают старики:

– Я была в Крацке (сейчас это поселок Подчинный Волгоградской области — Примеч. авт.), у меня есть фото дома, в котором жил отец, я хотела его найти, но не смогла, — сетует Рената.

После поездки Рената забрала с собой в Германию копии архивных документов и фотографии «немецкого» Саратова.

Саратов потомкам поволжских немцев чаще всего нравится. Во многом за счет того, что в центре города сохранились здания, связанные с историей колонистов: особняки Рейнеке, Шмидта и Бореля — крупных саратовских промышленников, выходцев их поволжских немцев, мельница мукомола Шмидта на ул. Чернышевского и другие.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе