Новости – Общество
Общество
Пугачев и пустота
Центральная площадь Пугачева. Фото: Артем Земцов
Как изменился город Пугачев после убийства Руслана Маржанова
19 февраля, 2015 12:17
18 мин
Пугачев — обычный уездный город Саратовской области с поволжским колоритом и чаяниями. Степенные жители, спокойные улочки, круговорот жизни упорядочен. Полтора года назад здесь в ходе драки погиб местный житель Руслан Маржанов. Он получил 17 ранений медицинским скальпелем. Убийца — Али Назиров. Но в преступлении подозреваются и трое его братьев: Руслан Хайдаев, Хизир Назиров и Хамзат Назиров.
Местных жителей тогда возмутило бездействие властей. На следующий день после убийства граждане подняли настоящий бунт федерального масштаба. Успокоить их удалось только после личного вмешательства полпреда в ПФО Михаила Бабича. Через некоторое время прокуратора возбудила уголовное дело. Али Назиров получил девять с половиной лет.
Первое выездное заседание Саратовского областного суда по второму делу над предполагаемыми соучастниками убийства десантника из Пугачева состоялось 10 февраля. Были заслушаны показания более десяти свидетелей. Сейчас к процессу приобщаются письменные доказательства, ведутся прения сторон.
Корреспондент «Русской планеты» разбирался, что изменилось в городе после резонансных событий.
Все близко
Пограничная черта в Пугачеве между старым и новым городом — железная дорога. Мостовые широкие, пустые и в ямах. В областной центр поезда и автобусы ходят редко. По самому городу общественный транспорт курсирует тоже не часто. Особенно после шести вечера. Основное средство передвижения — маршрутки. Даже сейчас там обсуждают убийство Маржанова.
– Мы с подсудимыми вместе в школе учились, нормальные ребята были. Но поехали в Чечню на лето к родственникам, и там им крышу окончательно смело, — осторожно рассказывает водитель маршрутки, опасаясь общения с прессой.
Обычный набор учреждений культуры и мест досуга для периферийного города. В основном — кабаки. Самые популярные — «Империя», «Техас» и «Белый Лебедь». Одновременно это и места для разборок. Но всегда выделялась «Золотая Бочка», рядом с ней и был убит Руслан Маржанов. Сразу после преступления ее закрыли.
Бар «Золотая Бочка». Фото: Артем Земцов
Бар стоит на границе нового и старого города. По соседству брошенная фабрика, склады, бетонные заборы с нацистскими надписями. Само здание выполнено в стиле немецких окраин. Снег не убирают. Место жителями почти проклятое.
– Руслан нормальный пацан был, тусовались вместе в компании, — рассказывает посетитель «Белого лебедя» Михаил. — После волнений многие кавказцы уезжали сами. Многие опять вернулись. То же самое все. На прошлой неделе порезали Максима. В городе у нас только чеченцы так делают, — говорит Михаил.
Комнатные растения и пистолет
Большинство официальных событий происходит на Соборной площади. Неподалеку местная администрация и суд. Около него дежурит несколько полицейских нарядов с собаками. Здесь начался новый процесс по делу Маржанова.
Светлый и просторный зал с высокими потолками. Небольшая клетка с тремя подсудимыми в левой части помещения. За решеткой разгоряченные братья Руслан Хайдаев, Хизир Назиров и Хамзат Назиров. Они нервно беседуют с переводчиком Шариповым, который сидит рядом с клеткой. Около него государственные адвокаты Комарова, Дробяско, Соседов. Они представляют братьев. Напротив них — государственный обвинитель Ольга Чернова. Адвокаты потерпевшей Светланы Маржановой: Павел и Татьяна Кренцовы сидят рядом с прокурором. Лица умиротворенные.
Между обеими сторонами три ровных ряда коричневых лавок. За ними сидят два журналиста, родственники Руслана и судебные приставы. Председательствует на процессе судья Саратовского областного суда Александр Дементьев.
Прокурор зачитывает обвинения. В зависимости от роли каждого они обвиняются в совершении преступлений, предусмотренных статьями 105, 33, 116, 150 и 316 УК РФ: убийство из хулиганских побуждений, совершенное группой лиц из хулиганских побуждений, подстрекательство и пособничество в убийстве, побои, вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления и укрывательство преступлений.
Помимо нашумевшего убийства Маржанова братьев также подозревают в покушение на убийство. Якобы при их участии состоялась еще одна драка с использованием ножа, но уже с другим местным жителем. Убить человека им не удалось из-за вмешательства одного из свидетелей происходящего. В первую очередь суд разбирает этот эпизод и опрашивает свидетелей.
Большую часть заседания говорят об убийстве Маржанова. По версии следствия, 6 июля 2013 года в Пугачеве у кафе «Золотая Бочка» трое обвиняемых вместе с несовершеннолетним соучастником спровоцировали драку с Маржановым. Ему нанесли 17 ранений скальпелем. После чего он скончался в больнице.
Мать подсудимых Яха Назирова. Фото: Артем Земцов
Мать Светлана Маржанова захотела высказаться в конце процесса. В зал по очереди приглашаются свидетели по двум эпизодам. В отличие от свидетелей со стороны потерпевших родственники подсудимых говорят подробно и темпераментно. Мать Назировых Яха заявляет, что ее сыновья как «комнатные растения».
– Всегда спрашивают разрешение на прогулку. Ездят отдыхать в город только на выходных. Я любой матери пожелаю таких сыновей, — говорит женщина прокурору.
С показаниями матери соглашается и сестра подсудимых Хава. Девушка уверенно отвечает на вопросы государственного обвинителя. Досконально описывает события тех дней, приводит доказательства непричастности братьев к убийству. Хава считает, что ни один из свидетелей не подтверждает факта причастности к преступлению. В разговоре с РП она рассказала, что ни одна экспертиза не подтверждает обвинений.
– У Маржановых есть супер экспертиза в Волгограде, которая, якобы по жестам, определила, что у братьев был скальпель. Они сейчас это все делают, чтобы возместить моральный ущерб. У Али Назирова потребовали миллион с чем-то. У наших братьев тоже хотят отнять деньги. На прошлом суде они говорили только о деньгах. Они думают, что получат от нас какую-то сумму. Да не получат они ничего! — возмущается девушка.
Адвокат защиты Комарова говорит, что дело сложное, но никакой политической и национальной подоплеки нет точно. А рассмотрение дела может затянуться на несколько месяцев.
– Я только приступила к работе. Об этом бунте уже все забыли. Эту ситуацию искусственно раскрутили. На деле — обычное бытовое дело, — заявляет Комарова.
Адвокат пострадавшей Павел Кренцов считает, что подсудимые хотели доминировать среди городской молодежи.
– Население было сильно возмущено. И это убийство — не единственный случай. Обвиняемые уже заявляли, что возили с собой в машине ножи и биты, потому что население, как они считают, по-другому не понимает, кругом «дебилы и алкоголики», — говорит он.
По его словам, это бытовое преступление, и чеченская диаспора в Пугачеве ведет себя мирно.
– Возмутителей спокойствия она осудила. Родители этих ребят — обычные труженики. Никаких претензий со стороны государства к ним нет. Но, конечно, за своими детьми они не уследили, — утверждает Кренцов.
До Кренцовых адвокатом Маржановой была Оксана Михалкина. По рассказам Павла, она приезжала в город и организовывала националистические стычки. Благодаря ей, местный участковый закинул по ошибке дезинформацию о том, что приедут националисты и будут громить кавказцев. Поэтому задержанные братья бросались с вилами на СОБРовцев в июле 2013, когда те пришли их арестовывать, думали, что нагрянули националисты.
Объявлен перерыв. Из зала выходят уставшие свидетели, судья и прокурор. Судебные приставы не спеша надевают наручники на подсудимых. Братья смиренно подставляют руки, нервничают, переговариваются между собой. Дверь решетки открывается, приставы выводят братьев из зала суда.
– Начальник, возьми пистолет, пристрели этого журналиста! — просит Хизир Назиров одного из приставов.
Кто крайний?
Светлана Маржанова согласилась поговорить с РП уже вне зала суда. Она уверена, что ситуация в городе абсолютно никак не изменилась — все расползлись по углам, как тараканы. Утверждает, что в Пугачеве — целый комплекс проблем, как и по всей стране. А из-за убийства все разом вскипело. Она говорит, что никаких уличных акций пока не проходит. Все ждут решения суда.
– Советую сходить в «Белый лебедь». Естественно, в выходные. И сами увидите, насколько все изменилось. Люди хотят жить спокойно, и если им мешают, значит, нужно решать как-то эту проблему. Вот вы видите, как подсудимые себя ведут в зале суда? Они пришли развлекаться. И еще хотят, чтобы заседание проходило без них. Чувствую, что как будто я сама сижу на скамье подсудимых. Эти люди даже не были задержаны. В первые дни не было заведено уголовное дело, — рассказывает Маржанова. По ее мнению, показания первых свидетелей не были изначально приобщены к делу. С ее слов, бывший начальник местной полиции прилюдно об этом рассказал.
– Поэтому сейчас судят невиновных, — вклинивается в разговор мать подсудимых. — Дело на 100% сфабриковано. И все это знают. Ни один из свидетелей не говорил, что наши дети причастны к убийству. Якобы они покушались до этого и на второго человека — Глущенко. Кто покушался? Пусть их всех будет мучать совесть, — говорит мать братьев Назировых.
Гособвинитель Чернова и адвокаты Кренцовы. Фото: Артем Земцов
Назировы живут в Пугачевском районе уже больше двадцати лет. Глава семейства Халид Назиров долгое время работал главным ветврачом, но с 2013 года из-за проблем со здоровьем уволился.
– Это кому-то выгодно было, и все. Сейчас за решеткой четыре человека из-за какого-то... В суде его характеристику услышите. Никогда у нас конфликтов на национальной почве не было. Все это выдумано, их специально водили в кафе, спаивали. Сами русские говорят, что летом 2013 года некоторые выходили на митинги за деньги. Только вы хорошо напишите там. О нас все гадости пишут одни! — жалуется Халид.
Всеобщая гармонизация
С главой администрации протестную историю обсудить не удалось. У него график полностью забит. Его секретарь охотно пошла на контакт, но переадресовала к ведущему документоведу.
Ведущий документовед администрации по части культуры Татьяна Герасимова заявила, что была единственным посторонним человеком на процессе. Считает, что свою негативную роль сыграли СМИ.
– От народа — только я, — говорит Татьяна. — Люди уже забыли, что было в 2013 году. У всех другие проблемы. Мы же тоже мониторим ситуацию. У нас прошло очень много мероприятий — дней национальных культур. Наша Общественная палата делает все для гармонизации межнациональных и межконфессиональных отношений. Районные семинары, круглые столы. Мы не заостряем внимание на национальном вопросе. А все конфликты возникают на бытовой почве. Тут главный вопрос — толерантность. Она проходит красной нитью через все массовые мероприятия в нашем районе.
Воскресенский храм. Фото: Артем Земцов
Настоятель местного храма отец Иннокентий считает, что сыграть на национальном вопросе пытаются только провокаторы и уверен, что это очевидное бытовое преступление.
– Дети должным образом не воспитаны родителями. Это проблема страстей человеческих. Пьянки, не нормальный образ жизни. Жалко, когда молодые люди гибнут ни за что. Я не понимаю проблемы с «Золотой Бочкой». По-моему, проблема не в кафе. А в отсутствии воспитания всего лишь. Это проблема маленького города. Люди должны работать — а работы нет. Все от безделья, — тихо проговаривает отец Иннокентий.
Борьба и фиаско
Народ после убийства и последующих волнений опасается высказываться, национальные элиты тоже плохо идут на контакт. Хотя в сорокатысячном городе многие могут рассказать о том, кем был Руслан Маржанов. И кем приходится каждому лично.
Рядом с Воскресенским храмом — маленький ритуальный магазин. Сейчас в скромной лавочке большой выбор: надгробия, пестрые венки, искусственные цветы и газон. Репутация у магазина хорошая. Здесь самые лучшие памятники. Рядом с пожилой продавщицей Татьяной раскаленный докрасна обогреватель. Женщина считает, что от массовых волнений не осталось и следа.
– Мы пожилые, никуда не ходим. Так-то вроде не слышно ничего. Все затихло. Люди вышли во многом и не из-за убийства. Это только повод, тут целый комплекс проблем. На мой взгляд, если бы мы тогда не вышли, то и преступники не оказались бы за решеткой. Многие страдали от кавказцев. Они себя очень вызывающе вели. Они здесь, как хозяева. Почему, не знаю. Живи и живи себе, никто их не трогал, — делится Татьяна, которая в те дни выходила на уличные акции вместе с маленьким внуком.
Десантник Андрей, который вместе с сослуживцами живет в одной из гостиниц, с Русланом Маржановым знаком заочно. Андрей по-прежнему в седьмой десантной дивизии. По его словам, полгода служил в Крыму.
– Я сам не националист. Даже когда в нас в Крыму кидали камнями, мы на это реально спокойно смотрели. Это все человеческая глупость. Человеческая ошибка. Так же и с Маржановым. Может, этот чеченец и не хотел его убивать, сказать тут сложно. Мы этого никогда не узнаем, — говорит Андрей.
Бывшая преподавательница Руслана Маржанова говорит, что он был очень добрым и талантливым, рос с матерью и бабушкой. Отец его не воспитывал. При всей своей открытости, он был замкнутый, но яркий. Она утверждает, что после армии Руслан изменился, он повзрослел, стал более спокойным. Она видела его незадолго до смерти, взгляд у Руслана был смиренный и обреченный.
Начдив и пустота
В центре Пугачева на маленькой площади 40-летия Октября возвышается памятник Чапаеву. Традиционно он изображен на коне, над его головой шашка. Серый постамент расположен на фоне чеканного панно. Они обрамлены алыми знаменами и рассказывают о революционной истории государства. На барельефах серьезные лица сподвижников начдива. Издалека на памятнике видна надпись «Власть советам — мир народам».
Чуть дальше — дом-музей Чапаева. Знаменитый начдив провел здесь какое-то время после революции. В маленьком домике Василия Ивановича интерьер тот же, что и при его жизни. Только много экспонатов — фотографии, документы, личные вещи, оружие, письма.
– То, что произошло можно назвать настоящим бунтом, — говорит музейный работник. — Людей вытолкнули на улицу именно социальные вопросы. Убийство было лишь поводом. Народ поверил и понял, что можно самим что-то изменить. Свет на улицах дали. Но больше вроде ничего. Пугачев настолько многонационален, все нации всегда дружили.
По словам музейщика, в 80-х годах были стычки татар с русскими. Хотя поножовщины не было.
– Сейчас все утихло. А с чеченцами… переполнило чашу терпения. В народе говорили, что и не этот самый малолетка убил Руслана. За год до убийства Маржанова убили еще одного парня. Убийцы на свободе, — говорит собеседник РП.
Националистов в Пугачеве найти сложно, они бояться идти на контакт. Хотя два года назад в город приехало много националистов со всей страны. Иван Отраковский приезжал поддержать пугачевцев из Москвы. Город он считает почти родным. Даже вписал его в контактные данные в социальной сети вместе с Москвой.
– Могу сказать, что народ встал как один без преувеличения против коррумпированной местной власти, срощенной с этно-бандами. Они творили беспредел. Разговоры на рынках, в магазинах, в маршрутках, везде, где я был об одном — идти до конца. К сожалению, на сторону бандитов и коррупционеров от власти встали и некоторые руководители местных общественных и патриотических организаций, противопоставив себя народу, вместо того, чтобы его защищать, — рассказывает Отраковский.
Фото: Артем Земцов
Красная и черная
Рядом с пугачевским вокзалом — шашлычная. Поздний вечер. В полумраке матерятся две женщины. На столе водка и жареные пирожки с картошкой. Мужики стоят в стороне, разбираются. Одного из них подозревают в том, что он залез в форточку к своему собутыльнику. Но говорят, что во всем виноваты кавказцы. Между ними бегает пятилетний мальчик, ищет стул и салфетку, чтобы завернуть пирожок.
В стороне танцует беззаботный мужчина в спортивном костюме. Подходит ко мне, присаживается на корточки. Спрашивает откуда я. Разговор переходит на тему прошедших бунтов.
– Я не знаю ничего по делу Маржанова, братан, сам сидел. Давно здесь не был. Но некрасиво судят судьи. Стараются ментам на пользу. Менты борзеют. С ними не договоришься, — рассказывает он.
К нам подходит мужик и приносит рюмку водку. Вклинивается в разговор.
– Я вообще-то самарский. Там черная зона, а тут везде — красная. Тут вообще зона полная в Пугачеве. У меня отец сам кавказец, а мать русская. Все кавказцы здесь нормальные пацаны. Когда сидел, меня они никогда не сдавали, а русские сдавали. В каждой нации есть свои свиньи.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости