Честный диалог двух полушарий мозга

Фестиваль театрального искусства и творчества «Яркие люди», посвященный Году литературы в России. Фото: Александр Щербак / ТАСС

Научный руководитель Института филологии и журналистики СГУ рассказал РП о самостоятельном мышлении и черных дырах истории

Александр Музалевский

2 октября, 2015 15:07

9 мин

Литература во все времена влияла на жизнь людей, заставляла их радоваться и страдать, была способна разжигать войны и примирять врагов. Этот год в России прошел под эгидой «Года литературы» — глобального проекта, направленного на развитие интереса к книгам русским и мировых авторов. Вместе с тем, литература связывает современное общество и его прошлое, помогая нам двигаться вперед, не забывая оглядываться назад. Журналист «Русской планеты» встретился с руководителем и преподавателем Института филологии и журналистики СГУ Валерием Прозоровым, чтобы оценить масштабы и результат проделанной работы, поговорить о развитии навыков мышления в сегодняшней школе и попытках изменить взгляд общества на то, что уже произошло.

– Валерий Владимирович, заканчивается Год литературы в России. Как вы считаете, можно ли уже подвести какие-то итоги этой глобальной программы?

– Я бы не хотел оценивать итоги проекта в масштабах страны, но могу сказать конкретно о том, что делали мы и какие у нас были заботы. Пока что все идет в соответствии с замыслом — провести большой литературный фестиваль, разделенный на пять действий, на протяжении всего года. Первое действие посвящено «Горю от ума», второе связано с гоголевским «Ревизором» — наш традиционный апрельский «Хлестаковский фестиваль». Третье действие называлось «Весна великой Победы», оно прошло в областной Думе. И первые три действия удались, они вызвали большой интерес со стороны нашей главной аудитории — старшеклассников, абитуриентов и студентов. Четвертое действие пройдет под открытым небом, в виде квеста — в форме динамичных литературных прогулок по Саратову. Маршрут уже разработан, но пока держится в тайне. Последний эпизод фестиваля состоится в декабре, об этом пока рано говорить.

Главный смысл – привлечь внимание именно к литературным текстам. Мы не ставили перед собой задачи неосуществимые, так сказать, «мюнхгаузеновские». Но в пределах того, что замышлялось, все идет, как нам бы хотелось.

– В контексте Года литературы, как сейчас в школах проходит учебный процесс на уроках этой самой литературы, да и русского языка тоже?

– Я скажу так: что касается методики преподавания языка, то она более-менее себя оправдывает. А вот что касается литературы, то тут как было очень много неразрешенных вопросов, так они и остаются. Я убежден: даже в высшей степени разумно составленные методики — не самое главное в преподавании литературы. Важна личность учителя. Если он сам книгочей, если сам поглощен чтением современной литературы и перечитыванием классики, понимает, для чего он это делает и каким образом может заразить этим интересом своих ребят, то ему цены нет. В общем-то, преподаватель литературы — дело штучное, на конвейер не поставишь. Учителя языка легче готовить, чем учителей литературы, потому что это уже преподавание искусства, искусства слова. Заниматься различными схемами, планами, отчетами, методиками — от этого никуда не деться. Но если есть в школьной программе предмет в буквальном смысле одушевленный, то это литература.

– А кого мы тогда можем считать «мыслящим» человеком и можно ли вообще научить человека мыслить?

– Все люди — мыслящие, у нас от природы способность к логическому и интуитивному мышлению, к постоянному диалогу левого и правого полушарий мозга. Но когда мы говорим о человеке самостоятельно мыслящем, то имеем в виду тех, для кого нет тирании установок, стандартов, моды и так далее. Наверное, мыслить самостоятельно — значит мыслить честно. Потому что много соблазнов и интересов на белом свете, которые невзначай, а то и вполне намеренно уводят от честного диалога с самим собой.

– Но получается, что процесс обучения — такое же внедрение неких установок извне?

– Да, человек рождается и с этого момента ощущает определенное воздействие, это нормально. А вот тот, кто отказывается от всяких контактов с внешним миром, становится пациентом. Речь идет о чувстве меры, «золотой середине». Я скажу, наверное, тривиальную вещь: нельзя научиться, можно помочь научится. И научить человека учиться — самое главное.

Валерий Прозоров. Фото: из личного архива

– Кстати, слышали про инициативу Игоря Левитина начинать учебный год с 15 сентября?

– Ничего плохого в этом нет, отдыхать всегда приятно, особенно, когда в начале сентября еще жарко, как у нас сейчас. Мы раньше начинали заниматься и в октябре, и в ноябре, потому что вместе со студентами на полях собирали капусту и морковку, в колхозах и совхозах. Тогда было понятно, что бесплатную рабочую силу приходилось привлекать из-за не самого лучшего состояния экономики, пусть эта сила и не была столь продуктивна. Но об этом университетском времени воспоминания остаются самые веселые и озорные.

– Но вернемся к выпускникам. Можно ли говорить о том, как изменились сегодняшние первокурсники вашего института по сравнению с тем, что было 10 или 20 лет назад?

– Интересная происходит вещь. Люди, особенно молодые, меняются очень заметно. Но вот в наш «дом», в наш институт, по-прежнему приходят люди, в подавляющем большинстве неслучайные. Их выбор филолого-журналистских образовательных направлений, как правило, обусловлен бескорыстным интересом… Это очень отрадная вещь. Нечестно было бы говорить: «А вот в наши времена какие приходили!». Не так уж редко приходят и хорошо подготовленными. Да, они по-другому ориентированы, у них другое мироотношение, больше внутренней свободы, раскрепощенности. И это очень хорошо!

– В современной медиасреде существует тенденция, условно называемая «журфаки не нужны». Многие писатели, редакторы, журналисты считают, что сегодня факультеты журналистики не могут дать необходимых знаний для работы. Есть ли у журфака преимущества для будущей работы по сравнению с другими факультетами?

– Единственное, с чем я могу согласиться, что можно индивидуально, «заочно» заниматься самообразованием. Но полноценное самообразование без наставников мало кому по-настоящему удается. Я уверен то, что технологические умения в медийной сфере — великое дело, цифра — это замечательно, но журналисту в первую очередь, как говорится, по жизненным показаниям, необходима достойная общекультурная оснастка. Мы никуда не уйдем от того, что журналист — полномочный представитель своей культуры, языковой, литературной, гуманитарной. Это проявляется во всех его способах коммуникации, в печатных текстах, на телевидении и радио, в интернете, в его поведении и характере. Журналист без общекультурной основы — ничто. И наши университетские образовательные программы для будущих журналистов предусматривают максимальные возможности для самореализации. Я за культуру журналистского дела.

– Ваша статья из русско-словацкого научно-публицистического сборника открывается словами: «Известно, что народ, лишенный исторической памяти, не имеет будущего, им проще манипулировать»…

– Да, никуда нам не уйти от того, что вся наша жизнь определяется памятью рода, семьи, поколения, страны. У Марины Цветаевой любимым глаголом были «дан» и «дано», так вот, история нам дана. И ею нужно дорожить. Это наводит на очень обширные размышления, не уверен, есть ли смысл их здесь и сейчас касаться. Я знаю только одно: когда разными способами и ухищрениями навязывается целому поколению, что вот история у твоего народа была, была, была, а потом случился некий провал. Но как только появляется установка на такие «черные дыры в истории», то сама история начинает мстить за такое вот искусственное беспамятство… Я не думаю, что история не терпит сослагательного наклонения, всегда можно предположить, что случилось бы при других сценариях. История это вообще такое многосоставное, грандиозное и хрупкое здание, которое во всем своем объеме воспринять «уединенному» человеку не дается…

Есть история как наука, есть археология, есть изучение конкретных памятников. Но история по-настоящему сложно и полно может быть воссоздана лишь поэтическим образом. История дана нам как поэтический образ, в котором бесконечное множество различных смыслов. Преподносить историю как поэтический текст было бы очень разумно. Ее неблагодарно изучать с точки зрения неких односторонне жестких логических определенностей, связи и скрепы рвутся, они не в состоянии выразить всю сложность картины.

Лучше всего история России удалась Николаю Михайловичу Карамзину, который был поэтом. Историкам-поэтам удается больше рассказать о прошлом, потому что из сохранившихся отдельных фрагментов, из доставшихся нам кусочков-пазлов картина не складывается, воссоздаться она может поэтической интуицией.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе